Это было невозможно, невероятно. Даже сейчас рассудок Гваэлин отказывался признавать случившееся. Нолдор пришли через Льды. Короткая фраза... но осознать ее было невозможно.
Стоя на дозорной башне лагеря и глядя на приближающееся войско, она не понимала. Как? Как это возможно? И как, Единый, как жить теперь, увидев измученные, осунувшиеся лица? Как? И не крикнешь - я не бросала факелы! Потому что это не имеет значения.
Они просто ушли, оставив лагерь. Отступили, бежали... Почти ничего не говоря - слова комком вставали в горле.
Чудо, что дни были настолько тяжелыми. Что свалилось сразу столько работы. Иначе некуда было бы деться от мыслей.
Разместить пришедших, накормить, обогреть всех, собрать лекарства нуждавшимся в помощи. Собрать вещи. Отойти в обход Митрима. Разбить лагерь. Разместить всех. Нолдор сбивались с ног, дел хватало всем.
Гваэлин только что сменилась с караула у границ лагеря. По хорошему можно было бы идти спать, но хорошего не было давно. Нужно было зайти к лорду Канафинвэ, доложить о делах в лагере... Нет, зачем лгать - девушка просто искала повода поговорить с менестрелем.
Дойдя до шатра государя - хоть Феанарион и не любил, когда к нему так обращались, все же это было горькой правдой - Гваэлин остановилась и попросила дежурного доложить о ней.

Подпись автора

Я просто буду с тобой
Среди дыма и огня
Пока мы все не умрем,
Пока не умрет Любовь.
И наш золотой закат
Окрасится в цвет вина
И я буду словно пьяна,
И жажду свою утолю...

Гваэлин терпеливо ждала перед шатром, но вместо дежурного вышел сам лорд.
- Aya, лорд Канафинвэ, - склонила голову девушка, проходя, по знаку Феанариона, в шатер.
Внутри было привычно-скромно и не слишком уютно. Чувствовалась поспешность, с которой всё устраивалось - скупая, почти аскетичная военная обстановка, из которой выбивалась лишь неизменная арфа. Даже огонь не развели в печурке.
- Я хотела сообщить о делах в лагере. Разрешите?
Дружба дружбой, а формальности формальностями. Фамильярность осталась в прошлом - здесь был не Валинор. К сожалению.
- Только что сменилась с караула. На восточных границах все спокойно, в лесу - непривычная тишина. Все твари попрятались... Мне кажется, причина тому - новые светила, - высказала она свое мнение. Или, что не менее вероятно, пришедшие родичи крепко испугали Моринготто. Или все сразу.
- Лагерь почти готов, - здесь точно сообщить Гваэлин не могла, за это не она отвечала. - Думаю, уже через пару дней закончим с обустройством.
Вот вроде и всё... Девушка заправила за ухо непослушную прядь рыжих волос.
- И притихли все, - уже совсем не тоном доклада, а негромко и горько добавила она. - Друг другу в глаза не смотрят... Кто-то в бой рвется, но таких придерживают...

Подпись автора

Я просто буду с тобой
Среди дыма и огня
Пока мы все не умрем,
Пока не умрет Любовь.
И наш золотой закат
Окрасится в цвет вина
И я буду словно пьяна,
И жажду свою утолю...

- Полагаю, вы правы, милорд, - кивнула Гваэлин. - Но, так или иначе, у нас есть какое-то время - пока нас не тронут точно. Не стоит очень полагаться на это, однако...
Однако вполне можно надеяться. Не отменять караулы, не ослаблять бдительность, но - на это время можно планировать что-то серьезное.
- Мое мнение - какое-то время относительноо покоя у нас будет, мой лорд. На то, чтобы что-то сделать... без помех.
Что угодно. Гваэлин отнюдь не все знала о военных планах короля.
Да и пришедшим родичам это время необходимо, чтобы освоиться. Привыкнуть к этим землям, отдохнуть, вооружиться. Что-то будет теперь? Сердце тревожно ныло.
- Вы правы, - девушка уловила горечь в голосе лорда, услышала и вздох. - Хорошо, что вы приказали отступить... хотя с этим многие были несогласны. Но могло дойти до схватки.
Наверняка лорд Канафинвэ и сам все это знал. Гваэлин видела мрачные лица среди его братьев - наверняка неоднократно выслушал, что так делать было глупо. А вот она была согласна с решением короля. Так было правильнее.
- Только что теперь делать? - немного растерянно. Что делать со всем случившимся? Она смотрела на лорда, ожидая, что он сумеет дать ответ.

Подпись автора

Я просто буду с тобой
Среди дыма и огня
Пока мы все не умрем,
Пока не умрет Любовь.
И наш золотой закат
Окрасится в цвет вина
И я буду словно пьяна,
И жажду свою утолю...

Сделать побольше... Смотря что именно. Но спрашивать Гваэлин не стала - если лорд посчитает нужным, он скажет сам. Сделать нужно было многое, но - на что именно разумно бросить силы?
- Примирение? - девушка наклонилась вперед, недоверчиво вглядываясь в лицо друга. Она же видела лица как своих друзей, так и тех, пришедших. Столько лет, столько лишений... примириться после такого раскола? - Вы полагаете, что оно возможно?
Конечно же, уже то, что удалось избежать войны, было хорошо. Но рассчитывать на то, что кто-то что-то поймет? Кто? Те, кто хватался за оружие или по меньшей мере проклинал их? Кто прошел через такие лишения, потерял родных и близких? Они поймут, почему их обрекли на такие муки?
Или те, кто шипел сквозь зубы из-за переноса лагеря, проклиная все на свете? Поймут, что нужен мир?
- Лорд Нолофинвэ? - недоверчиво переспросила Гваэлин. Что-то не верилось, что тот готов пойти на мир с Первым Домом. А уж его верные...
- Если я могу чем-то помочь... - нерешительно начала девушка, но осеклась, плохо представляя себе, что она может сделать. Миротворец из нее аховый, вот если бы речь шла о том, чтобы начать ссору...
- Если я могу чем-то помочь, скажите, - повторила Гваэлин. Надо, так надо. Да и... правильно это было.

Подпись автора

Я просто буду с тобой
Среди дыма и огня
Пока мы все не умрем,
Пока не умрет Любовь.
И наш золотой закат
Окрасится в цвет вина
И я буду словно пьяна,
И жажду свою утолю...

По-видимому, лорд твердо верил в возможность примирения. По крайней мере, так казалось Гваэлин, хотя сама она сомневалась в этом, и всерьез. Не в том, что мир нужен - это было очевидно всем - в том, что он возможен. Слишком горькие годы легли между бывшими друзьями.
- Тогда лорд Нолофинвэ опасался, что схватка окажется слишком опасной и для его воинства, - нерешительно предположила девушка, - они были вымотаны.
Но в общем, лорд был прав - теперь уже не нападут, наверное. То, что возможно было в первые часы встречи, теперь было бы уже труднее сделать. Убить в запале, в ярости гораздо проще, чем обдуманно и хладнокровно... или так только казалось Гваэлин? Или ненависть и жажда мести у тех, кто прошел Льды, куда больше, чем она могли себе представить?
- Я бы хотела разделить вашу надежду, мой лорд. Но у меня ее нет. Потому что... мы в самом деле виновны перед ними. Потому что не склеить ничего, не забыть, не простить.
Нет, девушка не верила в то, что два воинства примирятся. Избежать бы схватки... Потому что убивать эльдар, оказывается, так просто. И если нападут на их лагерь, она будет защищаться. Без сомнений и без раздумий.
Услышав задание, Гваэлин удивилась, но виду не подала. Что ж... ей это могло удаться легче, чем самому лорду.
- Хорошо, мой лорд, - она сосредоточенно кивнула. - Я прислушаюсь к общему настроению. Сейчас я бы сказала, что примирения хотели бы больше половины нолдор, однако не подавляющее большинство.
Многие считали, что доверия не будет никогда - а многие, что скрывать, не понимали, почему они отступили, бежали из своего лагеря. И не прощали этого решения именно пришедшим.
Однако долго унывать Гваэлин не умела. Боль и стыд отступили куда-то в глубину души - там они и останутся, но на поверхности им нечего больше было делать. Она улыбнулась и напустила на себя строгий вид.
- Позвольте спросить вас, мой лорд - вы обедали? Завтракали хотя бы? - порой, особенно наедине, девушка позволяла себе определенные вольности - по старой дружбе. Вообще Гваэлин могла быть очень бесцеремонной, хотя и не с лордом Макалаурэ.

Подпись автора

Я просто буду с тобой
Среди дыма и огня
Пока мы все не умрем,
Пока не умрет Любовь.
И наш золотой закат
Окрасится в цвет вина
И я буду словно пьяна,
И жажду свою утолю...

Спорить Гваэлин не стала. Не настолько хорошо она знала лорда Нолофинвэ, чтобы браться объяснять причины его поведения.
- Я верю, что вы правы, мой лорд, но если даже ваш дядя не хочет ни мести, ни сведения счетов - то многие среди его войска не разделяют этих взглядов.
Увы, так. Девушка помнила горящие ненавистью и жаждой отмщения глаза - сотни, тысячи ненавидящих глаз. Лорд Нолофинвэ не встретил того, кого ждал, но остальным... остальным каждый из них был врагом. Гваэлин попыталась представить себе, как это - годы, десятилетия в непроходимых льдах Хелькараксэ. И не сумела - воображение у девушки было чересчур богатым, и нарисованная им картина была жуткой до невозможности.
- Мой лорд, захотеть и приложить усилия - да, но... многие из тех среди нас, кто и хотел бы мира - не смеют в глаза взглянуть пришедшим...
Это была правда тоже. Стыд не позволял примириться, и вряд ли это можно было изменить.
А на ее вопрос лорд удивился. И очень. Гваэлин смотрела на Феанариона сердито, скрывая тревогу. Ему было явно очень нехорошо, и переживал приход родичей он мучительнее, чем верные.
- Сейчас у вас есть время, - и, не дожидаясь позволения, девушка встала и, выглянув из шатра, поймала оруженосца лорда и отправила его за едой. Потом вернулась на свое место, но не села, а подошла к лорду. Остановилась за его спиной и несмело коснулась рукой плеча.
- Вам нужно передохнуть. Уверена, ваши планы дадут результаты, но не прямо сейчас. Так что - поужинайте, а потом... может быть, вы сыграете? - она кивнула на стоявшую в углу арфу.

Подпись автора

Я просто буду с тобой
Среди дыма и огня
Пока мы все не умрем,
Пока не умрет Любовь.
И наш золотой закат
Окрасится в цвет вина
И я буду словно пьяна,
И жажду свою утолю...

Гваэлин как раз сомневалась в том, что большинство прошедших Льды когда-либо пожелают мира с теми, кого считают предателями, однако говорить об этих своих сомнениях лорду не стала. Тот и без нее был на пределе сил, и нужно было поддержать в нем уверенность, а не пытаться поколебать ее. Время неуверенности будет потом, когда можно будет обсуждать все немного спокойнее.
- Будем надеяться, что лорд Нолофинвэ захочет мира и сумеет убедить в его возможности и необходимости большинство. Мы же... Следует подумать, что можем сделать для этого мы, ведь вина - наша, и первый шаг делать нам!
Вот только не оттолкнут ли их? Как можно склеить все, что разбито и сломано? Виниться глупо, загладить такую вину - нечем.
- Вы правы, мой лорд - и мы заложим их. Что наворочено, то нужно исправлять - а семена раздора, посеянные Моринготто, дали крепкие всходы, на горе нам. Но если мы выдернем их - то это будет половиной победы.
Услышав шаги, Гваэлин подошла к выходу и забрала из рук оруженосца поднос с ужином. Кивнув юноше, она вернулась обратно к лорду и поставила еду на стол.
- Подкрепитесь, милорд, - девушка была твердо настроена накормить его, а потом заставить лечь спать. Она уверенно расставляла судки и тарелки, налила в чашку крепкий квенилас, хоть это и были обязанности оруженосца.
- Выйдет, несомненно. Вам... неизменно помогает музыка.
С ней можно будет выплеснуть то, что давит на сердце и не дает покоя - пусть не навечно, но хоть до утра.

Подпись автора

Я просто буду с тобой
Среди дыма и огня
Пока мы все не умрем,
Пока не умрет Любовь.
И наш золотой закат
Окрасится в цвет вина
И я буду словно пьяна,
И жажду свою утолю...

Насчет убедительности речей лорда Нолофинвэ у Гваэлин имелись свои соображения, но она решила оставить их при себе, вместе этого кивнув.
- Ссор начинать не будем. Думаю, после переноса лагеря наше общение вообще будет сведено к минимуму, потому что ни мы, ни они встречаться не стремимся.
Подумать - над чем? Что они могут изменить? Загладить перенесенные страдания? Вернуть павших во Льдах? Нет, никакие мольбы о прощении не вернут ничего. Они нелепы и бессмысленны. Слишком велика вина.
Значит, выкорчевать семена раздора? Это бы хорошо, но Гваэлин не верила в возможность подобного исхода.
- Что ж, мой лорд, мы приложим все усилия.
Вот только кто захочет забыть обиды? У многих в их лагере есть немалые счеты к тем, об обратых претензиях даже думать страшно.
Принесенный поднос, казалось, испугал лорда.
- Вы два раза не ели, милорд - извольте компенсировать, - фыркнула в ответ девушка. - А на шарик вы совершенно не похожи. Вас же скоро ветром сдувать будет. Будете нашим знаменем - полоскаться на ветру.
Дерзость, конечно, но нужно же было хоть как-то расшевелить Феанариона.
Услышав его предложение - прозвучавшее почти просьбой - Гваэлин, мгновение поколебавшись, кивнула.
- Благодарю вас, милорд, - чинно произнесла она. - Постараюсь не хулиганить за едой.
Девушка пододвинула стул и села, потом наполнила тарелки. Что любил лорд, она знала давно.
- Приятного аппетита.
Сомневаться в музыке? Ой не дело... Слишком много всего свалилось на менестреля.
-Попытайтесь хотя бы, мой лорд, - это прозвучало мольбой.

Подпись автора

Я просто буду с тобой
Среди дыма и огня
Пока мы все не умрем,
Пока не умрет Любовь.
И наш золотой закат
Окрасится в цвет вина
И я буду словно пьяна,
И жажду свою утолю...

Уляжется? Сколько же времени нужно, чтобы забылись старые обиды?
- Милорд, а вы не думаете, что время, напротив, только скрепит стену цементом, так что не размягчить уже будет, не разрушить?
Могло ведь случиться и так. Время могло помочь - или уничтожить все шансы на примирение. Если обиды будут не заглаживаться, а, напротив, их станут лелеять и взращивать... Не будет добра.
- Чтобы раскормить вас, понадобится куда меньше усилий, чем чтобы запустить воздушным змеем, - безжалостно возразила Гваэлин. Лорд и вправду здорово осунулся за последнее время, побледнел, глаза запали... Хотелось хоть немного развеселить его, но пока не удавалось.
- Как хулигааанить... - с явным интересом протянула девушка. - Это я заранее сказать не могу, это как пойдет. Вдохновение нужно. Можно поменять местами соль и сахар, можно кидать тушеные бобы в цель, - она показала, как сделать из вилки отличную катапульту. - Можно охотиться на свинину. С громкими криками.
Гваэлин болтала, что в голову взбредет, желая немного разрядить атмосферу. Ей не привыкать было. Язык без костей очень помогал в таких вот ситуациях.
О музыке говорить больше не стала. Пусть хоть попытается... может, и уверенность придет.

Подпись автора

Я просто буду с тобой
Среди дыма и огня
Пока мы все не умрем,
Пока не умрет Любовь.
И наш золотой закат
Окрасится в цвет вина
И я буду словно пьяна,
И жажду свою утолю...