Барлог специально шел медленно, хотя его рост позволял делать шаги в два, а то и в два с половиной раза шире, чем он делал сейчас, но ему было видно, что нолдо и так еле идет и если ускорить темп, то воистину придется тащить его за волосы. Обратившись к эльфу по осанвэ, Готмог ожидал от того такого же ответа или вообще тишины, но тем не менее, пленник заговорил голосом:
- Хочешь говорить, говори так. И о чем желает вести беседу Искаженный?
Издевка, но не яркая, не хлесткая, скорее, вымученная и усталая. Скорее, потому что так "надо", а не потому что "хочется". Судя по виду эльфа действительно хотелось ему сейчас лишь одного - чтобы боль отпустила. А для этого нужно в лучшем случае - вылечиться, а в реальном на данный момент - остановиться и сесть. Но барлог не намеревался больше давать нолдо таких подарков - хватит на сегодня милостей и актов доброй воли - они все равно по большему счету оказались незамеченными из-за непроходимого бахвальства эльфийской породы. Так они и шли какое-то время, может час или два, прежде чем солнце зашло, а Готмог отозвался:
- О чем я желаю вести беседу? Об искаженных вещах конечно, о чем еще я могу говорить, раз мир видится мне совсем иным, чем тебе, как в кривом зеркале? - Готен-Бау задним разумом отсчитывал шаги и примерное расстояние до крепости, строя в уме конструкции из слов. - Посмотри вокруг, нолдо, что ты видишь? Видишь запустение этой земли, ее мертвую землю-кожу? А звезды, ты видишь эти звезды, эльф? - Готмог остановился, поднял глаза к небу, тряхнув красными волосами, и начал перечислять созвездия, показывая на них рукой, - Valacirca... Nierninwa... -пальцами очерчивая контуры скопления звезд, барлог в точности повторял их силуэты, стараясь не отклоняться ни на дюйм от предоставленного небом контура. Форма, расположение, а то и количество звезд, эти созвездия составляющие - все это майа мог воспроизвести, - Вот это - Готен-Бау буквально ткнул пальцем в звезду, сияющую не хуже сильмарилла, но более красноватым светом, - Alcarinque.. Она ловит свет от Anar и отражает своим ликом его свет для нас. А еще три года назад ее на платье Элберэт попросту не было. Ты видишь все это, эльда? - Готмог стоял и смотрел отнюдь не на эльфа, а на разбрызганные по небу светящиеся осколки мощи валар. Он помнил, как все создавалось, будто это произошло вчера. Помнил и о многом жалел, но об еще большем благодарил своей майарской благодарностью. А затем барлог перевел взгляд на волков, что послушно остановились рядом, как только двое двуногих встали друг напротив друга.
- А волков этих видишь, эльда? Они совсем молоды, у них четыре быстрых лапы, умная с хитрецой морда, острый взгляд желтоватых глаз и серая мягкая шкура... А мы с тобою - оба грязные и пыльные. Впридачу ты ранен и от твоей ноги исходит слабый запах крови - значит рана открылась вновь. У тебя черные прямые волосы и ты ненавидишь меня так сильно, что готов умереть от боли, но не принять руку помощи от врага. А теперь..., - Готен-Бау прямо посмотрел в глаза эльфу, - Скажи мне, что я не прав. Докажи мне на тех примерах, что привел тебе я - мою искаженность. Скажи, что все, о чем я говорил - не существует, или существует по-другому, иначе, что мое видение мира - оно как в кривом зеркале. Покажи мне _настоящую_ реальность.
Произнеся это, майа замолчал. А пока он говорил, его слушали даже волки. Слушали и казалось понимали. Но понял ли нолдо?

Отредактировано Gothom-bauk (27-03-2013 18:40:17)

Подпись автора

Понятие времени как такового в сущность майа заложено не было. Он мог бы стоять так десять минут, а мог и десять тысяч лет. Главное было совсем не это. И лишь годами тренировок, барлог смог приучить себя считаться с часами и минутами, которые текли вокруг него, изменяя реальность событиями, что происходили с их молчаливого согласия. И сейчас, стоя и рассказывая эльфу о мнимой Искаженности, пытаясь услышать хоть какое-то подобие противовесных аргументов в защиту своей непоколибимой уверенности в теорию Падения, Готмог изо всех сил старался не упускать нить времени, понимая, что он и так слишком долго не обращал на нее внимания. Но спор манил своей иллюзорной перспективой, хоть на самом деле перспективы у него и не было. Да и цели эту перспективу оформить в конечный итог - не было тоже. Просто поспорить иногда полезно для мозга, а в Твердыне о прописных истинах спорить никто не будет - им и так все давно ясно.
Лицо нолдо светилось удивлением вперемешку с недоверием. Он искал в словах барлога подвох и, не находя, придумывал его сам. На речь, что Готен-Бау произнес искренне и открыто, эльда ответил:
- Я вижу волков, которые не похожи на своих собратьев, вижу, их жестокость и злость. Вы натаскиваете их убивать, все больше искажая. Вижу, тебя, оскверненного майа Огня, жестоко и фальшивого. Когда-то прекрасного мастера. Теперь же слепая рука Моринготто. Вижу иссушеную, усталую от зла землю. Вижу крепость Хозяина Лжи, полную боли и страха. Нет, разное мы видим, Ulundo. И как смеешь ты марать своими губами, имя Elentari, предавший?
Разве была в этих речах хоть толика здравого смысла? Для Готмога нет. Он слышал в них только бескрайнее упрямство и безнадежную, непроходимую уверенность в навязанных идеалах. Внутри все полыхнуло огнем, что отразилось в глазах - на миг они будто бы вспыхнули ялым пламенем, а затем барлог в одно движение сделал шаг к эльфу, схватил его за остатки остриженных волос и запрокинул голову, смотря в глаза и не моргая.
- Ты видишь волков, не похожих на своих собратьев? Видишь их жестокость и злость? А они отличаются от тех, других, только этим? И только из-за этого одного ты считаешь их Искаженными? Тогда смотри, смотри внимательно то, что покажу тебе я - поищем десять отличий вместе. - сейчас барлог говорил обычным голосом, который окрасившись хлегкой хрипотцой от долгого молчания, проникал в уши нолдо резонирующим звуком. Но уже в следующую секунду в широко распахнутые глаза беглеца полились живые, яркие картинки и образы. Всюду были мертвецы, лязг металла, крики боли и мольбы о пощаде. Забрызганные артериальной кровью, перекошенные в жестокости и беспощадной злости лица эльфов, убивающих своих ради того, чтобы отобрать у них единственное, что было важно тогда для нолдор - корабли. Ради этого они вырезали телери, топили в крови и смраде смерти не врагов, эльфы давили своих. Шли прямо по трупам к деревянным лодкам, чтобы вернуть с их помощью три камня. Тысячи живых душ в обмен на три неживых камня. И эльфы заключили эту сделку со своей совестью. И эта сделка кажется им "благим делом". И совесть их из-за этой сделки не мучает. Луна утонула в тот день в крови корабелов, повинных только в том, что не смогли дать отпор, не смогли остановить сумасбродство безумного Феанора и всех нолдор, которые убивали безоружных, резали им глотки и по их телам шли к кораблям. Готмог абсолютно правдиво показывал пленнику эти картины, показывал по осанвэ, что не давало возможности соврать дажее в теории. Все эти крики боли и рыданья, мольбы прекратить безумие и яростный рев убивающих сталью нолдо. Море в Гавани правратилось в артерию с кровью, бурлящей и смердящей горячим мокрым железом, а стоны страдания и ужаса все громче разносились над ним, ознаменовывая эту резню.
Показав все до последнего, барлог слегка отстранился и оттолкнул от себя беглеца. Взгляд вновь приобрел осознанное выражение, только сейчас в них светилась горькая ирония, а губы майа вторили глазам:
- И после всего этого ты, - Готен-Бау выплюнул это слово, - смеешь что-то говорить об Искажении? Ты, тот, кто резал и убивал _своих же_! - и вновь голос демона начал звучать все громче и громче, будто нарастая и грозясь оглушить эльфа, - Мы убиваем врагов, вообруженных до зубов, обученных войне, а вы, что делали вы? Резали безоружных?! Ослушались своих валар, которые были против этой бойни?! И ты еще рассуждаешь о том, что кто-то из нас предавший?! - губы Готмога скривились в изгибе презрения и жалости, - Ты видишь жестокость этих волков, эльда? -усмешкою, - Они убивают, чтобы есть и едят, чтобы убивать - _врагов_ и защищать _своих_. И если они - искажены, то что тогда стало с вами, нолдор, после той резни в Гавани? Не знаешь? Вы стали прокляты. Прокляты теми, кого убили, их женами, сыновьями и матерями. Звезда Феанора - это символ вашего Проклятия. И ничто, makar, не снимет с вас этого креста.
Майа что-то еще крикнул волкам на темном наречии из-за чего те зарычали и посмотрели на беглеца, но отзвук его последних слов, что были обращены к эльфу, раскатами грома звучали, залось, в самом воздухе.

Отредактировано Gothom-bauk (28-03-2013 20:02:35)

Подпись автора

Единственной физической реакцией нолдо на монолог барлога был глубокий вздох. И в нем было все: горечь, согласие, протест, стыд, скорбь, долг... Готмог услышал это все разом, почувствовал своей феа, без всякого осанвэ определив и поняв, что все эти эмоции, что разом испустились вместе с потоком направленного воздуха из легких - искренние. Стены аванирэ чуть дрогнули и из за них долетел до майя полный отчаяния крик - Откуда ты это знаешь? Тебя там не было. А потом полились шквалистыми обрывками образы и картинки Гавани в ту памятную бойню.. И снова кровь, снова крики, стоны и звуки протыкаемых с чавканьем сталью тел... День Гнева..
И, когда поток осанвэ истек, демон тут же ответил, надеясь, что пока аванирэ ослабло, его осанвэ достигнет самых глубин феа эльда:
- Я майа. А майар, как и валар, не надо присутствовать, чтобы видеть и знать, эльф. Я видел то, что вы сделали со своими братьями и это постыдно и омерзительно. Никаким Хэлкараксэ вы не смоете с себя кровь тысяч убитых телери, не смоете со своих душ слезы матерей. Я убиваю, но убиваю врагов, а вы убивали братьев. Ты - убийца.
Готен-Бау уже порывался махнуть волкам, чтобы они следовали вперед и двинуться сам, как эльф все же заговорил, приведя мысли в порядок. Об эмоциях и чувствах речи не шло - барлог чуял, как внутри кипит кровь и холодеет феа:
- Дела эльдар не касаются тебя, Raika. Ты говоришь, вы убиваете в бою? Так почему же бараки полны пленных женщин и детей?  И то, оставляя лишь сильных, которые могут принести пользу. Сходи к шахтам, балрог. Сходи и посмотри дорогу, выстланную крестами, где висят мои родичи - синдар. Что они сделали вам, живя в лесах и у рек? Что сделали дети, чтобы их отдавать волкам? А женщины, чтобы пускать по рукам оркам? - Хорошо,  хорошо, мы, нолдор пришлые. И да, пришли с войной. Моринготто – наш враг. Но что сделал вам народ, живущий здесь? Неужели все они воины? Ты - лжец, Raika.
При звуках последнего к нему обращения, майа усмехнулся вновь.

Стоит ли продолжать эту беседу? Он не видит дальше своего носа, но... Я думаю, что он все прекрасно знает и сам. Его кормили сызмальства побасенками о злых и беспощадных врагах, о несправедливости событий и о долге, из-за которого _можно_ убивать своих, делая тем самым якобы правое дело. Но этот эльф не обделен разумом, как многие до него, он видит мое обращение с ним и не понимает, как же так..  И тем не менее стены стоят крепкие. Но когда для меня были стены преградою? Ни стены, ни люди...

Готен-Бау закурил еще одну. Ему нужен был терпкий вдох горькой и, возможно, для других ядовитой травы, чтобы не сорваться, а мыслить трезво. Темперамент у барлога был горячий, что и не удивительно.
- А насчет синдар, эльф... Пока вы не пришли - все жили в мире. Это вы принесли с собою печать войны. Ее огонь и ее жажду крови. Я был и в шахтах и в казематах и все те, синдар, что находятся там - находятся там по своей глупости и жажде не соблюдать границы и договоренности. Но мы говорили не об этом, мы говорили об Искажении. Так вот не тебе кого-то обвинять в этом. И если уж выбирать - быть искаженным или проклятым - лично я выберу первое. Но я не лгу никому, а ты лжешь даже сам себе, - Готен-Бау выпустил горький дым из легких, - Ты видишь крепость Хозяина Лжи, нолдо? Что ж, тогда тебе там самое место. Ступай.

Отредактировано Gothom-bauk (29-03-2013 23:18:48)

Подпись автора

А сигарета все тлела, осыпаясь пеплом на сухую землю. Видя нарастающую злость нолдо, барлог взял себя в руки и успокоил свой гнев, ибо места ему сейчас здесь не было никакого и ничего хорошего он не сулил. И снова эльф произнес речь, после которой захотелось смеяться, громко и горько, потому что его уста который раз за сегодняшний разговор произнесли вбитые ему в голову истины, которые Истиной тем не менее не были. Но он верил в них, его глаза горели, а руки хотели убивать. Не просто бить, а бить до смерти, когда как в глазах майа отражалось спокойствие и полная уверенность в своей правоте. Нолдо прекрасно понимал, что шансов у него нет, но желал напасть, а барлог нападать не желал, хоть также знал о процентном соотношении сил. И в этом была их принципиальная разница.
- Я видел тебя, исполняющим не раз приговоры. Это доставляет тебе удовольствие, забивать до смерти своим кнутом?
- А тебя я кнутом забил до смерти? А может отдал на растерзание волкам? Или тащил тебя за волосы, раздирая кожу до мяса, а не нес на руках, потому что у тебя ранена нога? - и снова образы, снова звуки и запахи и не единой капли лжи. - И ты никогда не видел меня, исполняющего приговоры. Просто физически не мог их увидеть, будучи в казематах и еще потому, что приговоров я никогда не исполняю. Даже в этом ты слукавил, несмотря на то, что я говорю тебе одну лишь правду. Но тебе предпочтительнее верить в навязанную тебе ложь, считая ее правдой, чем в правду, на которую ткнули пальцем и сказали, что это ложь.
Готмог стоял и смотрел, как эльф удаляется самостоятельно в сторону Ангбанда. Сам барлог не сдвинулся с места, куря, и сделал жест рукой волкам, чтобы те не трогали внезапно проснувшуюся инициативу у нолдо. Но запал его быстро прошел, дала знать о себе боль и тот резвый темп, что он взял в начале, превратился в полный страданий и хромоты шаг.
Готен-Бау так и смотрел на него затяжка за затяжкой, а волки, все же побежав в сторону эльфа, держались по бокам на достаточном расстоянии. Но по мнению барлога это было лишним - еще минут десять, не больше, и он упадет и попросит наконец, чтобы майа взял его на руки и отнес к врачу. А лекарь ему явно был необходим. Причем срочно.

Отредактировано Gothom-bauk (30-03-2013 13:37:03)

Подпись автора

Докурив, Готмог пошел следом. Не было ему смысла просто так стоять на этой выжженной земле под пыльными порывами ветра. А все существование барлога сейчас пронизывал смысл. Жизнь во благо Идеи, что он нес с собой и внутри себя, в самом центре его феа. Медленными уверенными шагами Готен-Бау следовал за нолдо, пока тот, хромая, двигался в сторону крепости Севера. Шел и следил, чтобы волки вели себя нормально. Пусть рычат и скалятся, но нападать не следовало. Нолдо верит в сказки - не стоит подтверждать его ложь правдой. В таком ключе.
Казалось, что ничего не изменилось вокруг. Все так же светили яркие звезды, а луна вторила и умножала их свет - равнина была словно на ладони. Курить больше не хотелось. Единственное, что действительно желал сейчас барлог, так это умыться и переодеться - негоже главнокомандующему разгуливать по Ангбанду в грязной форме и с растрепанными волосами, пропитанными пылью и запахом псины.

Да, возможно с виду ничего не изменилось, но это лишь поверхностный взгляд на вещи, - размышлял Готен-Бау, - Но в его нутре все равно засело зерно сомнения. И остальное - лишь процесс его взрастания. Будет он его холить - и тогда оно прорастет быстро, либо холить он его не станет - и оно будет расти медленно, но факт один - оно будет расти. И ничем это уже не остановить. А на сегодня мне осталось сделать всего лишь одну вещь.

Барлог у самых ворот нагнал нолдо и, хлестким ударом бича рядом с остановившимся спиною, заставил его обернуться:
- Да, возможно сейчас этот спор ни к чему не ведет, - эти мысли буквально были напечатаны на лице эльфа, - Но тем не менее, ответь мне на поставленный вопрос - А тебя я кнутом забил до смерти? А может отдал на растерзание волкам? Или тащил тебя за волосы, раздирая кожу до мяса, а не нес на руках, потому что у тебя ранена нога? Ответь, если конечно тебе есть, что на это ответить, makar.
Они стояли у самых ворот. К ним наверняка уже бежал орочий патруль со стен, чтобы проверить, кто посмел так беспардонно останавливаться у входа в крепость, но несколько минут в запасе у них точно было - несколько минут, которые станут либо звуком, либо тишиной, в которой все станет еще более ясно.

Отредактировано Gothom-bauk (30-03-2013 14:44:16)

Подпись автора